На высоте трех километров над землей, где-то между Цюрихом и Берлином, я чувствовала себя почти непристойно среди добропорядочных швейцарцев. В полумраке салона я читала «Пятьдесят оттенков серого». Рядом, на пустом кресле, умостилась маленькая розовая коробочка с надписью «Enjoy as soon as possible». В ней летели самые знаменитые цюрихские макаруны Luxemburgerli – подарок для немецкой подруги. И вдруг, где-то посредине Европы, самолет начало качать и шатать. Сердце забилось, затрепыхалось, изредка пропуская удары. И это было от страха, а не от первого поцелуя героев книги. Бортпроводники продолжали улыбаться и предлагать чай, кофе и красное вино.
Через пару минут турбулентность усилилась и самолет начало кидать из стороны в сторону. Затем стало еще страшнее. Стюардессы прекратили обслуживание, а потом перестали улыбаться. В какой-то момент самолет прыгнул вниз, а я как бы на долю секунды задержалась в воздухе. Мое сердце ушло в пятки, а потом поднялось и застряло где-то в горле. Весь самолет услышал мой громкий возглас f**k. И тут мой взгляд упал на розовую коробочку с макарунами, которые я везла из Цюриха. Я точно знала, что буду делать дальше. Этому я научилась у своей бабушки.
Через год после начала войны моя бабушка оказалась в Воронеже. В тот день она где-то достала банку черной икры и пришла с ней домой, в одно из высотных зданий, которое называли «Утюжком». Неожиданно началась бомбежка и все соседи побежали в убежище. Бабушка осталась в квартире, забралась под стол с банкой икры и решила, что, если суждено умереть, то пусть она успеет поесть вдоволь икры. Я и сейчас представляю ее, в крепдишиновом платье в цветах, прячущуюся под стом и доедающую ложками черную икру осенью 1942 года. В тот день бомба попала в бомбоубежище. И еще несколько дней из-под руин доставали тех, кто так и не успел поесть черной икры, полюбить, пожить.
Ровно через семьдесят лет я поступила так же, как бы сделала моя бабушка. Взяла в руки розовую коробочку. Провела по ее возбуждающе-гладкой поверхности пальцами, пока не почувствовала тисненные буквы. А потом медленно, по одному, стала доставать макаруны. Маленькие, круглые и разноцветные, как пуговицы у бабушки в шкатулке. Я откусывала, пробовала, наслаждалась. Летние грушево-шоколадные, с тонкой мармеладной прослойкой. Экзотические золотисто-оранжевые, с ярким вкусом маракуйи, но без надоедливых косточек. Классические элегантные – ванильные и фисташковые.
Вдруг мне перестало быть страшно. Ведь что бы ни случилось, я по крайней мере уже успела узнать, каким был первый секс у главных героев моей книги. Покраснеть до цвета коробочки с лакомствами и съесть ее содержимое. Вот только осталось успеть сказать – я тебя люблю – всем, кто мне дорог. Ведь жизнь, она как макаруны. Enjoy it as soon as possible.
